Глобальных войн за господство в Мире было несколько. Мелькор создал из эльфов расу орков, надеясь, что они смогут извести детей Илюватара - эльфов. Однако, этого оказалось мало, и Мелькор взялся за создание новой живой боевой машины. Думал он довольно долго - больше ста лет, по-видимому и однажды из ворот его крепости Ангбанда выполз первый из Урулоки (огненных драконов) - Глаурунг Золотой.
Из чего созданы урулоки? Согласно эльфийским преданиям, урулоки созданы из Огня, в жилах их - субстанция Мрака, а в глазах - Хаос.
Вид еще молодого Глаурунга, не достигшего половины своего роста, был таков, что эльфы в ужасе бежали перед ним, а сам дракон "осквернил поля Ард-Галена". Что это значило, из текста понять нельзя, однако, учитывая, что если огненный дракон ложился в реку, вода вскипала зловонным паром, можно предположить, что поля были сожжены и отравлены высокой концентрацией серы (и кислоты?). Кстати, особенностью урулоков оказалась их неспособность летать.
Броня Глаурунга тоже еще не достигла своей прочности, поэтому его смогли прогнать отрядом конных лучников. (Не забудьте, что лучниками были эльфы, поэтому это были серьезные противники). Дракончик снова сбежал в Ангбанд и не показывался еще лет 200. Тем более, что Мелькор был им крайне недоволен - он рано себя обнаружил. Однако, эльфы не придали значения тому, что увидели и не предприняли решительно ничего для защиты от новой опасности, если не считать Шлема Дракона.
И вот однажды Мелькор выбросил огромные реки пламени с Тангородрима - горы, которую он воздвигнул для множества своих целей. Собственно он жил в ее пещерах и Ангбанд тоже находился там же. С точки зрения обычного человеческого понятия о мире, это был вулкан, выбросивший громадные реки лавы, вместе со зловонным и смертоносным воздухом. Однако, эльфы не сильны в таких вещах - за такими объяснениями следует приглашать гномов.
Эльфы говорят, что перед фронтом огня шел отец драконов - Глаурунг Золотой в полной своей мощи. Семь огненных языков металось в его пасти. За ним все темное войско Мелькора - балроги, всадники на волках и орки. За ними снова были драконы. Войско сметало все на своем пути, полностью уничтожая эльфийские города и крепости, а один вид драконов был таков, что перед ними в ужасе разбегались войска людей и эльфов. Дольше всех, говорят, держались гномы. Азагал, повелитель Белегоста, даже сумел вонзить нож в живот Глаурунга и заставил его бежать с поля боя. За ним побежали и остальные войска Мелькора. (К слову сказать, остается только удивляться, насколько трусливо проявляют себя почти все войска в этом мире. Одни разбегаются от страшной зверюги, страшные звери убегают от раны, нанесенной ножичком… Темное же войско, увидев, уматывающего дракона, тоже разворачиваются, вместо того, чтобы добить совсем уж оставшимся малочисленным противника. Странно. Но так уж есть.)
Сразил дракона Великий Герой Турин. Еще в юности ему был подарена наследственная реликвия дома Хадора - Шлем Дракона, который он надел, отправляясь на войну. Правда, этот шлем открывал Мелькору местоположение Турина и он окружил его шпионами и предателями, но этот же шлем наводил ужас на противника и был страшен даже Глаурунгу. Более того, шлем защищал его от магии и ментального воздействия дракона, но Глаурунг сумел преодолеть это препятствие. Столкнулись они во время захвата и разрушения Нарготронда - одного из великих городов эльфов. Я предоставлю слово самому рассказчику:
"Все враги избегали его, страшась этого шлема, - так и вышло, что он вернулся из той страшной битвы целым и невредимым. Он так и вернулся в Нарготронд в этом Драконьем Шлеме, и Глаурунг, желая лишить Турина его помощи и защиты (ибо даже он боялся этого шлема) стал насмехаться над Турином, говоря, что Турин, должно быть, признал себя его воином и вассалом, раз носит на шлеме изображение своего хозяина. Но Турин ответил:
- Ты лжешь, и сам то ведаешь. Ибо образ этот создан как вызов тебе; и доколе есть человек, что способен носить его, вечно пребывать тебе в сомнении, страшась гибели от его руки.
- Что ж, тогда придется ему дождаться хозяина с другим именем, - сказал Глаурунг, - ибо Турина сына Хурина я не страшусь. Скорее, напротив. Ведь это у него недостает дерзости открыто взглянуть мне в лицо.
И, воистину, Дракон был столь ужасен, что Турин не решался смотреть ему в глаза, и, говоря с ним, опустил забрало, защищая лицо, и не поднимал глаз выше лап Глаурунга. Но, слыша такие насмешки, он в своей гордыне и опрометчивости поднял забрало и посмотрел в глаза Глаурунгу".
"Подняв меч, Турин бесстрашно посмотрел в них, и тотчас же лишенные век глаза дракона сковали его чарами, и Турин застыл без движения. Долго стоял он так, рядом с молчавшим драконом. Но Глаурунг заговорил снова, насмехаясь над Турином, и сказал:
- Злыми были все твои дороги, неблагодарный приемыш, отщепенец, убийца своего друга, укравший любовь, узурпатор Нарготронда, безрассудный предводитель, покинувший своих родичей в беде! Потому что твои мать и сестра живут в Дор-Ломине, как рабыни, в нищете и лишениях! Ты разодет, подобно князю, а они носят лохмотья, тоскуя о тебе, но тебя это не беспокоит! Твой отец может радоваться, что у него такой сын! А он узнает об этом!
И Турин, находясь во власти чар Глаурунга, слушал его слова. И пока он стоял, орки погнали пленников, как стадо, и они прошли рядом с Турином на мост. Среди них была и Фундуилос, и она воззвала к Турину, но пока крики ее и причитания не затихли на дороге, Глаурунг не отпустил Турина, и тот не мог не смотреть туда, откуда доносился голос, так часто преследовавший его потом. Затем Глаурунг отвел свой взгляд и стал ждать, а Турин выпрямился, и, придя в себя, он с криком прыгнул к дракону. Но тот засмеялся и сказал:
- Если тебе хочется быть убитым, я убью тебя. Но мало пользы будет от этого Морвен и Ниенор. Ты не обратил внимания на крики женщин-эльфов, отречешься ли ты и от уз собственной крови?
Но Турин, замахнувшись мечом, бросился к глазам дракона, и Глаурунг, отпрянув, поднялся над ним и сказал:
- Что ж, во всяком случае ты храбр, храбрее тех, кого я встречал! И лгут те, кто говорит, что мы не уважаем мужество врагов. Слушай! Я предлагаю тебе свободу! Ступай к своим родичам, если сможешь. Уходи! И если останутся эльф или человек, чтобы сложить повествование об этих днях, они, без сомнения, с презрением упомянут твое имя, если ты отвергнешь этот дар! Тогда Турин поверил его словам и поспешил на мост. Но когда он миновал Глаурунга, тот сказал ему: - Торопись, сын Хурина, в Дор-Ломин, иначе орки снова опередят тебя. И если ты промедлишь ради Фундуилос, тебе никогда уже больше не увидеть ни Морвен, ни сестру твою, и они проклянут тебя!
И Турин пошел на север, а Глаурунг снова засмеялся, потому что он выполнил приказ своего хозяина. Затем дракон с удовольствием вернулся к своим делам и сжег все вокруг себя. Всех орков он прогнал прочь, потом разрушил мост и сбросил обломки в пену Нарога."

Легковерный Турин бежал на север, навстречу холодной зиме, нашел дом своих родственников, который оказался пуст и разрушен. Более того, оказалось, что его мать пошла искать сына. Потеряв, крайне много времени, он повернул снова на юг.
Тем временем Глаурунг прекрасно себя чувствовал, разжирел и стал командовать орками, как своими подданными. Он даже ухитрился встретиться с матерью Турина Морвен и его сестрой Ниенор, выглядев их с очень большого расстояния. Кстати, глаза дракона острее даже эльфийских. Отряд, сопровождавших их воинов, потерял их в парах драконьего зловония. Кони тоже его не выдержали и понесли. Морвен пропала неизвестно куда, а Ниенор встретилась глазами с Глаурунгом.

"Ее воля боролась с его взглядом, но он пустил в ход свою силу, и принудил ее смотреть в его глаза, и наложил на нее чары полного омрачения и беспамятства, и она в течении долгих дней не могла ни слышать, ни видеть, ни двигаться по собственной воле."

Турин, разумеется, должен был отомстить, и однажды он с другом подобрались к дракону, лежащему на берегу реки и вонзил свой меч Гуртанг до самой рукоятки в брюхо Змея. Почувствовав страшную боль, дракон рванулся и перемахнул через ущелье на другую сторону, извиваясь в агонии. И он затих. Турин нашел Глаурунга распростертым во всю длину, повернувшимся на один бок, а рукоять Гуртангар торчала из его живота.
Он вытащил меч, сказав положенные слова о свершении мести, хлынула черная кровь, опалившая ему руку, а Глаурунг, открыв глаза, посмотрел на Турина с такой злобой, что тот качнулся и от этого взгляда, и от боли, потерял сознание и упал.
Однако, хитрый дракон сумел нанести последний удар.
Дело в том, что Турин женился на своей сестре, Ниенор. Та смогла найти Турина рядом с драконом, и он перед смертью сообщил ей, кто она на самом деле. Узнав об этом она покончила собой, бросившись с обрыва в реку.
Когда Турин очнулся, он убил человека, сообщившего ему об этом.
Однако, правда стала известна и Турин отдал свою жизнь своему мечу, который согласился взять ее в уплату несправедливостей.

Урулоки были не единственным типом драконов, созданных Мелькором.